На дальней точке

Ровным голубоватым светом лучится круглый экран. В теплой кабине — монотонное гудение аппаратуры, мерцают сигнальные лампочки. Все это действует усыпляюще. Да и время-то далеко заполночь. Но ефрейтор Андрей Лейцингер усилием воли отгоняет дрему. На родном аэродроме идут полеты. А он оператор радиопеленгатора, от которого во многом зависит успех этих полетов.

Вот — щелчок в приемнике. Голоса летчика пока не слышно, но развертка уже метнулась, и ее яркий голубой луч тонким лезвием полоснул по экрану, указав точное направление на самолет.

— Маяк! Я — сорок шестой. Дайте прибой, — послышался в громкоговорителе твердый голос.

Ефрейтор представил себе, как где-то там, высоко в ночном небе, с огромной скоростью летит боевая краснозвездная машина. Штурману, а может и самому командиру экипажа для контроля полета потребовался пеленг, и он, оператор наземной станции, должен сейчас дать быстрый и точный ответ.

Мгновенно, как только летчик нажал кнопку передатчика, Андрей отсчитал пеленг. И как только развертка опять, разом сникнув, беспокойной точкой заплясала в центре экрана, солдат четко и внятно произнес в микрофон:

— Сорок шестой! Ваш прибой — сто восемьдесят семь.

— Вас понял, — ответил летчик.

Недолго молчал эфир. Новый всплеск развертки на экране и вновь следует быстрый и ясный ответ. Затем еще и еще...

И тут над потолком кабины раздался грохот турбин. Точно над антеннами пеленгатора и дальней приводной радиостанции, перечеркнув поток звезд Млечного пути, пронеслась тень заходящего на посадку самолета. По курсу, данному оператором-пеленгаторщиком, по указаниям золотой стрелки — радиокомпаса, настроенного на приводную радиостанцию аэродрома, почти при полном отсутствии визуальной видимости экипаж осуществил заход на посадку.

Во втором часу ночи в темном проеме двери появилась плотная, подтянутая фигура командира, земляка Андрея — младшего сержанта Валерия Павлова. Он добрался сюда из затерянного в тайге домика по знакомой тропинке, ориентируясь по красным огонькам на высоких антеннах и по протянутым над землей кабелям.

— Ну как, все в порядке? — спросил он у Андрея. Тот утвердительно кивнул. — Иди поспи, я подежурю.

— Да я нисколько не хочу спать, — начал было отнекиваться Андрей. — По нашему времени, по-уральскому, сейчас вечер, еще дети не спят...

— Это по-уральскому. А ты поправку внес? Свердловск наш чуть ли не за пятью часовыми поясами отсюда. По-дальневосточному скоро утро. Давай уж разделим ночь на двоих. Я отдохнул, теперь иди ты. — И строго добавил: —Марш спать!

Андрей вышел из кабины. Свежесть весенней ночи взбодрила его. Где-то вдали, переливаясь гирляндами огней, спал город.

Андрею Лейцингеру особенно отчетливо вспомнился Свердловск и тот короткий разговор, который определил его солдатскую судьбу.

Однажды Андрея и других допризывников пригласили в военкомат. Встретивший их майор запаса Павел Яковлевич Ольшанский предложил ребятам посещать занятия по изучению радиотехники в областном радиоклубе ДОСААФ.

— Армии, — сказал он, — очень нужны квалифицированные радиомастера, радиотелеграфисты, операторы радиолокационных станций. Вот почему нас интересуют ребята с самой высокой общеобразовательной подготовкой. Кто из вас желает быть радиоспециалистом?

После этой беседы Андрей стал заниматься в радиоклубе ДОСААФ. Радиотехника сразу заинтересовала его.

Андрей старался не пропустить ни одного занятия, занимался прилежно и добросовестно. Изучая основы радиотехники, осваивая искусство радиооператора, он с каждым днем все явственней понимал, насколько ответственна эта специальность.

Как много дал допризывникам радиоклуб, Андрей и его друзья полностью смогли оценить только в армии. Дело в том, что в учебном подразделении, куда они попали в первые же дни, им пришлось касаться основ теории лишь в тех деталях, которые не рассматривались на курсах в радиоклубе. Основное же время шло на изучение сложной боевой техники и приемов работы на ней.

Кстати сказать, некоторые из выпускников Свердловского радиоклуба ДОСААФ попали в одно подразделение. И вот тут-то сразу выявилась разница между теми, кто получил в радиоклубе начальные знания, первые навыки в работе на радиоаппаратуре, и теми, кто лишь с приходом в армию увидел ее.

Известно, что в воинском коллективе взаимопомощь — первое дело. Андрей и его земляки, бывшие курсанты Свердловского радиоклуба, вновь подтвердили это. В часы самоподготовки они усердно помогали товарищам. Были подшефные и у Лейцингера. Он занимался с рядовыми Мартыновым и Кононенко, которые не имели возможности до армии пройти такой же курс обучения в ДОСААФ, как он.

А вообще, трудно ли в армейском строю? Да, некоторые жалуются на строгость армейских порядков.

Что касается Андрея и его товарищей — Валерия Павлова, Сергея Гаврилова, Анатолия Гуляева, Юрия Баженова, :— всех, кто несет службу на дальней точке, то они не понимают нытиков.

— После такой закалки, какую мы получаем здесь, в любой экспедиции можно участвовать, — говорят они. — Нам не страшны, как поется в песне, ни вал девятый, ни холод вечной мерзлоты...

— Молодцы! Цены им нет, этим ребятам, — говорит их командир старший лейтенант Александр Ковтун. — И в соревновании, и в поддержании порядка, и в повышении классности — всюду они первые. Специалисты — отменные. И что самое главное в нашем деле — им присуща, несмотря на молодость, высокая ответственность за укрепление боеготовности подразделения и обеспечение безопасности полетов. Обслуживаемые нами военные летчики уверены, что прибой, который мы им даем, всегда точен!